Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]
Уже более смело я почесала его за ухом, и собака совсем сомлела от такой неожиданной ласки. Ткнулась в меня мордой и даже лизнула в лицо.
Лучше бы она меня укусила! Огромный язык, в одно мгновение и вымыл и перепачкал лицо липкой слюной. Не удержавшись, стукнула собаку кулачком по морде.
— Не балуйся! Ты мне тоже нравишься, но целоваться будем потом.
Ещё немного помурлыкала, расхваливая красоту и силу собаки, и та совсем сомлела, разлеглась у моих ног.
Когда я повернулась, лица у мужиков были серыми. У всех.
Я подошла к Гману.
— Ну, что ты решил? Удерживать или заставлять уйти я не буду.
Гман не отвечал, словно у него перехватило горло, и только переводил взгляд с меня на собаку.
— Ну, что такое? — не выдержала я.
— Госпожа, это — шархуд! — наконец выдохнул Гман таким тоном, словно одно название должно было мне всё объяснить.
А мне как раз это слово ни о чем не говорило. Ну, шархуд, ну, страшный, на первый взгляд (да и на второй тоже). Дома меня могла напугать собака любого размера, одной своей злостью и яростью, а здесь… здесь у меня получается с ними говорить. Конечно, и с человеком говорить можно, а он всё равно тебе в горло вцепится. Может и этот шархуд через минуту передумает и одним движением страшной пасти порвет меня на лоскутки. Но это будет потом, а сейчас я вроде со всеми договорилась, разобралась, нас никто не держит и можно идти дальше.
— Ты остаешься или идёшь со мной?
Гман быстро — быстро замотал головой.
— Только с вами, госпожа!
Я повернулась уходить, и тут прорезался голос у старшего гребешка.
— Госпожа, прошу вас, не уходите!
— Это почему?
— У меня приказ собирать всех встреченных воинов. Если мой командир узнает, что я отпустил вас, то по нынешним временам для меня только одно наказание — смерть!
— И что? Мне теперь с тобой до конца жизни ходить?
— Прошу вас, пойдемте к командиру. Он вас увидит и всё поймёт. Вы пойдёте по своим делам, а меня не казнят.
Я в сомнении оглянулась на Гмана, но тот сделал равнодушный вид.
— Как решит госпожа.
Идти непонятно куда совсем не хотелось, но и подставлять солдата только за то, что он не вовремя заговорил с нами, тоже как-то некрасиво.
Наконец я решилась.
— Значит так. Я пойду с вами, но если кто-нибудь задумает глупость и захочет сделать гадость, то поднятыми руками вы уже не отделаетесь. Поняли? — Гребешок кивнул — Кстати, можете руки опустить.
Смешно было смотреть, как руки у всех плавно поплыли вниз, и солдаты принялись шевелить пальцами, с недоверием рассматривая собственные руки. Через минуту все пришли в себя, и уже я скомандовала:
— Ну, всё, тронулись!
Патруль (или как их там называть) шел впереди, следом я и Гман. Шархуд пристроился рядом со мной и всё наровил потереться об меня. Для него это было вроде игры, но из-за огромной разницы в весе я от такой ласки пару раз чуть не улетела в кусты. Ругаться бесполезно, и в конце — концов я просто забралась ему на спину. Немного жестковато, как на скамейке в кузове грузовика, но и покачивает плавно, словно грузовик едет потихоньку, со скоростью пешехода. Гман воспринял это почти спокойно, а вот у гребешков снова побелели лица. И чего они так переживают? Старший, как я поняла, был проводником собаки. Наверное, ему обидно, что она слушается кого-то ещё, но бледнеть-то с чего?
А вообще, ехать на шархуде мне даже понравилось. Все уступают дорогу, ноги топтать не надо. Даже подумала — может взять его с собой? Но только представила, сколько он жрёт мяса, и сразу раздумала. В этом лесу проблемы с добычей нет — за каждым кустом хоть что-то живое есть, а если я сумею уйти в другой мир? Там чем кормить?
С дороги мы ушли, но двигались примерно к центру Земель, так что я не сильно огорчилась, что пошла с этими солдатами. Сейчас найдём их командира, он даст Гману какую-нибудь бумажку или ещё что, чтобы его больше не задерживали, и мы пойдём дальше.
То, что мы уже пришли, понять можно было только потому, что вооруженных мужчин вокруг стало больше. В основном они сидели небольшими группами и настороженно посматривали по сторонам, словно ожидали чего-то.
Потом наткнулись на завал метра три высотой. Пошли вдоль него и скоро нашли проход. Наверное, это был временный форт или как там его. Во всяком случае, вал из деревьев, веток, и всякого мусора окружал территорию метров ста в диаметре. Внутри всё было вытоптано, вдоль забора сидело не меньше сотни солдат. Эти и выглядели поувереннее, почти все с оружием, а многие даже в доспехах. Наверное, попали сюда из одной части, не поддались панике и сумели организовать оборону. И командир у них молодец — собирать других солдат — тоже правильно. Если бы не страх чувствовать чужую смерть, я бы сама с радостью прибилась к такой группе.
Ещё перед входом я слезла с шархуда, и в форт мы вошли как самые обычные пришлые. В центре стояла группа военных и что-то обсуждали, разглядывая некое подобие карты, нарисованной прямо на земле. Наш Гребешок подбежал к одному из них, вытянулся и что-то доложил. Командир кивнул и подошел к нам. Красавец, настоящий военный. Высокий, рослый, с решительным взглядом. Даже валик у него на голове был какой-то особенный, высокий и больше напоминал гребень петуха. Но даже гребень его не портил — вот что значит обаяние настоящего мужчины.
А вот я ему совершенно не понравилась. Он даже скривился, разглядывая меня.
— Магиня, говоришь? — обернулся он к стоящему рядом Гребешку — Удивительно, что она вообще может хотя бы разговаривать с такой уродливой головой. Ну да ладно, сейчас всё равно не до неё.
Снова повернувшись ко мне, небрежно бросил:
— Не смею задерживать, госпожа магиня. — повернув голову к Гману, сказал уже гораздо жёстче — А ты идешь в третью группу. Исполнять!
Повернулся, и спокойно, нисколько не сомневаясь, что его приказы обязательно выполнят, ушел к своему «штабу». Вот и поговорили… Хотя, в чём его винить? У любого крыша поедет от кучи проблем, а тут какая-то уродливая соплячка с беглым солдатом. Рявкнуть разок, и все побегут «исполнять».
Я покосилась на Гребешка, но тот только развёл руками — начальство так решило, что теперь поделаешь? На всякий случай я спросила:
— Теперь у тебя не будет неприятностей из-за нас?
— Теперь — не будет.
— Ну и ладно, тогда мы пошли.
Гребешок даже растерялся.
— Но… госпожа… приказ…
Я даже улыбнулась от его вида.
— Я пришла сюда только для того, чтобы спасти твою жизнь, и теперь я никому и ничего не должна.
— Но…
— Попробуешь нас остановить? — снова улыбнулась я.
